Выпускники Полоцкого кадетского корпуса внесли большой вклад в историю не только Беларуси, но и соседних стран. К сожалению, в Украине и Польше мало кто сейчас помнит о том, что во главе военных ведомств этих государств в свое время стояли… уроженцы Витебщины.
Белорус или украинец?
Благородная седина, борода, достойная Достоевского, и мундир, украшенный многочисленными орденами… На фотографии, сделанной в летнем Киеве 1918-го, военный министр Украинской Державы, генеральный бунчужный Александр Рагоза выглядит в высшей степени представительно. Как же получилось так, что витебский дворянин возглавил военное ведомство нашей южной соседки?..
Практически во всех открытых источниках вы прочтете, что Александр Рагоза происходит из украинских священнослужителей. Но это не так – отцом будущего министра был потомственный дворянин Витебской губернии Франц Мартынович Рагоза. В 1843-м он получил первый офицерский чин прапорщика, а тридцать лет спустя был уже полковником, командиром батареи в 25-й артиллерийской бригаде. Ф.М. Рагоза был удостоен орденов Святой Анны 4-й степени «За храбрость», Святого Станислава 3-й степени, Святой Анны 3-й степени, Святого Станислава 2-й степени с короной, Святой Анны 2-й степени с короной и Святого Владимира 4-й степени с бантом за 25 лет безупречной службы.
Старший сын Франца Рагозы, Александр, родился в Витебске 8 июня 1858 года. По примеру отца он выбрал военную карьеру и поступил в Полоцкую военную гимназию (так в то время назывался Полоцкий кадетский корпус), по окончании которой в 1874 продолжил образование в Михайловской артиллерийской академии. Одновременно с ним там учился его друг, впоследствии тоже знаменитый генерал белорусского происхождения – гродненец Иосиф Иванович Мрозовский. 22 мая 1877 Рагоза закончил академию в чине подпоручика и сразу же принял боевое крещение на фронте Русско-турецкой войны. Воевал молодой офицер мужественно, о чем свидетельствуют его боевые награды — ордена Святой Анны 4-й степени «За храбрость», Святого Станислава 3-й и 2-й степеней с мечами и Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом.
Окончив в 1883 году Николаевскую академию Генерального штаба, А.Ф. Рагоза был произведен в Генерального штаба штабс-капитаны. Служил в основном в штабах – Харьковского и Приамурского военного округов, Керченской крепости, а с 1900 года – в строю: последовательно командовал 18-м пехотным Вологодским полком, бригадой в 27-й пехотной дивизии, был комендантом Усть-Двинской крепости, начальником 19-й пехотной дивизии. В 1892-м был произведен в полковники, в 1904 – в генерал-майоры, в 1908 – в генерал-лейтенанты.
В начале Первой мировой войны А.Ф. Рагоза некоторое время продолжал командовать дивизией, но быстро проявил себя с наилучшей стороны и получил 25-й армейский корпус, а с ним и чин генерала от инфантерии (выше был только чин генерал-фельдмаршала, но он с 1912-го никому не присваивался). Во главе корпуса генерал отличился во время сражений при Вильколазе и Уржендове в конце июня 1915 года, разгромив 4-ю австро-венгерскую армию эрцгерцога Иосифа-Фердинанда. Заслуги военачальника были отмечены высокими орденами Святого Владимира 2-й степени с мечами, Белого Орла с мечами и Святого Георгия 4-й степени.
После тяжелого отступления русской армии из Польши в Беларусь осенью 1915 и создания Западного фронта со штабом в Минске Александр Францевич получил назначение на должность командующего 4-й армией, входившей в состав этого фронта. На год с лишним военная судьба А.Ф. Рагозы была связана с его родными местами. Под его руководством 4-я армия «намертво» зацепилась за Барановичи, и фронт здесь буквально «закаменел» на два года вперед. Все попытки немцев развить наступление дальше, на Минск, были тщетны. Заслуги генерала были отмечены высоким и редким орденом Святого Александра Невского с мечами.
В марте 1916-го Александру Францевичу была поручена сложная наступательная операция в районе озера Нарочь. Ее проводили с единственной целью – помочь попавшим в сложное положение французским войскам, которые обороняли крепость Верден. Союзники торопили русскую Ставку, Ставка — Рагозу, и в результате операцию было приказано проводить без должной подготовки и в тяжелейших погодных условиях – мороз чередовался оттепелью, мокрый снег – проливными холодными дождями. Десять дней, с 5 по 15 марта 1916, войска под командованием Рагозы самоотверженно пытались прорвать сильно укрепленную полосу обороны германских войск на Нарочи и выбить противника из Беларуси. Офицеры и солдаты, проваливаясь по пояс в талую воду, шли в убийственные лобовые атаки на многорядовую колючую проволоку и вражеские пулеметы… Результатом сражения было освобождение города Поставы и десяти квадратных километров территории Беларуси. 20 тысяч русских воинов навсегда легли в белорусскую землю, еще 50 тысяч были ранены… Немецкие атаки на Верден временно прекратились. А французы не сказали за это даже простого «спасибо». Никакого монумента с надписью «Героям Нарочи – благодарная Франция» сейчас на месте былого сражения вы не увидите…
Июнь 1916-го ознаменовался для Западного фронта еще одним тяжелейшим сражением – Барановичской наступательной операцией. Теперь на 4-ю армию А.Ф. Рагозы возлагалась задача проломить германскую оборону под Барановичами и развить стремительное наступление на Брест. О том, какое значение придавалось Ставкой этому наступлению, говорит красноречивый факт: наступление соседнего Юго-Западного фронта, знаменитый Брусиловский прорыв, планировалось как второстепенное по отношению к Барановичской операции и было целиком ей подчинено. Но успехом это сражение, как и Нарочское, не увенчалось. 50 тысяч убитых, 70 тысяч раненых и крошечный тактический успех – таков был итог отчаянных двухнедельных боев под Барановичами. И сейчас рядом с автомобильной трассой Минск – Брест можно видеть прекрасно сохранившуюся линию германской обороны 1916-го, а если вы пройдетесь по осыпавшимся, но отчетливо видным остаткам вражеских окопов, у вас под ногами будут хрустеть ржавые осколки снарядов русских гаубиц – следы артподготовки столетней давности…
Многие годы сражения 1916 года на Нарочи и под Барановичами, которыми руководил генерал от инфантерии А Ф. Рагоза, считались «бессмысленными», «проигранными», «позорными». Но на самом деле ни одно из них проиграно не было. Это были достойные попытки изгнать оккупантов с белорусской земли, а русские войска, сражавшиеся на нашей земле, показали высокие образцы воинской доблести. Это признавал даже противник: немецкий генерал Э. Людендорф отмечал в своих мемуарах, что все атаки русских офицеров и солдат отличались поразительным мужеством и презрением к смерти.
В ноябре 1916 4-я армия генерала от инфантерии А.Ф. Рагозы была переведена из Беларуси на Румынский фронт, где в декабре вела тяжелые оборонительные бои на реке Рымник. После февральской революции Александр Францевич был одним из немногих старших военачальников русской армии, кто сохранил пост командарма. В течение марта – апреля 1917-го он временно командовал Румынским фронтом, причем какое-то время Александру Францевичу были подчинены и союзные румынские армии. Он был одним из двух белорусских по происхождению генералов, командовавших фронтом во время Первой мировой войны (второй – В. И. Гурко, в марте-мае 1917-го возглавлявший Западный фронт).
21 ноября 1917 года генерал от инфантерии Рагоза был отстранен от командования 4-й армией Военно-революционным комитетом. Что делать дальше, старому полководцу было не очень понятно. И тут поступило неожиданное предложение из Киева – возглавить военное министерство Украинской Державы (в конце Первой мировой Украина была оккупирована германской армией, но одновременно там существовало и независимое государство, во главе которого стоял гетман П.П. Скоропадский). Правда, для этого требовалось признать себя украинцем. Рагоза не только пошел на такой шаг, но даже выдумал себе новое место рождения – Черниговщину. И был он не одинок – в книге киевского историка Я. Тинченко «Офицерский корпус армии Украинской Народной Республики» (2007) опубликован список высших офицеров украинской армии, о половине из которых достоверно известно, что украинцами по национальности они не являлись. И тем не менее все бестрепетно писали в автобиографии: «Украинец». Причина проста – «к Скоропадскому», спасаясь от красного террора и необходимости участвовать в гражданской бойне, в то время сотнями съезжались офицеры из самых разных мест. К тому же оклады в украинской армии были весьма высокими.
Так или иначе, 30 апреля 1918 года опытный военачальник получил в Киеве высшее звание украинской армии — генерального бунчужного и занял пост военного министра. Рагоза был первым и последним человеком на этой должности – 13 декабря 1918-го одновременно с выводом германской армии из Украины Украинская Держава прекратила существование. Но за полгода работы Рагоза успел на своей должности сделать немало. Фактически именно под руководством нашего земляка началось строительство вооруженных сил независимой Украины (к ноябрю 1918-го они насчитывали около 60 тысяч человек). При Рагозе были созданы Генеральный штаб, развернута сеть военных вузов. Кстати, власть военного министра Украины в то время распространялась на Брест, Пинск, Мозырь и Гомель – ведь эти города находились на территории Украинской Державы.
Интересно, что в подчинении министра находилось немало его земляков. Генеральские чины в армии Украинской Державы получили могилевчанин Константин Константинович Борк (1869-?) и витебчанин Николай Александрович Радкевич (1857-?). К слову, двое русских генерал-майоров белорусского происхождения уже в 1920 получили чин генерал-хорунжего в армии Украинской Народной Республики – могилевчанин Владимир Александрович Баньковский (1860-?) и уроженец села Дмитрово Полоцкого уезда Витебской губернии Иосиф Донатович Белевич (1866-1942).
В отличие от этих генералов на службу в армию УНР Рагоза переходить не захотел. После падения власти Скоропадского генерал переехал в Одессу, откуда намеревался пробраться на Дон и поступить в белую армию. Но сделать он этого не успел – город был захвачен бригадой под командованием Никифора Григорьева (этот авантюрист в годы Гражданской успел послужить практически всем воюющим сторонам, но в то время считал себя «красным»). Старый генерал получил от Григорьева предложение вступить в его воинство, ответил отказом и 29 июня 1919 года был расстрелян в Одессе…
Ветеран трех войн
Иосиф Викентьевич Лесневский был на девять лет моложе А.Ф. Рагозы — родился 14 сентября 1867 года в поместье Познаево недалеко от Витебска. Он принадлежал к старому шляхетскому роду герба «Гриф», которым пользовались еще 327 шляхетских фамилий, а также русские дворянские роды Нелединских-Мелецких, Лопухиных и Тухачевских. Отец будущего генерала, Викентий Юрьевич, также был офицером и 26 ноября 1860 года, будучи в чине майора, удостоился высшей боевой награды России – ордена Святого Георгия 4-й степени. Поэтому неудивительно, что Иосифа ожидала военная карьера – в возрасте семи лет он был зачислен в Полоцкий кадетский корпус, который окончил в 1884-м.
Дальнейшая служба молодого офицера протекала вполне успешно. Несмотря на то, что в русской армии формально существовали некоторые ограничения для офицеров-католиков – уроженцев западных губерний, введенные после восстания 1863-64 годов (например, им запрещалось быть воспитателями в кадетских корпусах), в начале ХХ века на практике эти препоны обходились, так как все единодушно признавали их несправедливость. Так что Лесневский довольно быстро рос в чинах: начав службу в престижном Санкт-Петербургском гренадерском полку подпоручиком в 1885-м, он уже к 1900 году был гвардии капитаном. Боевое крещение офицера пришлось на Русско-японскую войну 1904-05 годов. 22 апреля 1907 года Иосиф Викентьевич получил чин полковника, а с февраля 1913-го командовал 82-м пехотным Дагестанским полком, который был расквартирован в Грозном. Во главе этого полка Лесневский вышел на фронт Первой мировой войны.
Во время боевых действий белорусский офицер сумел быстро зарекомендовать себя с лучшей стороны – уже через пять месяцев после начала войны он был произведен в генерал-майоры, а 3 февраля 1915-го получил бригаду 2-й гренадерской дивизии (в нее входили 7-й гренадерский Самогитский и 8-й гренадерский Московский полки). В этой должности Лесневский заслужил высокие ордена Святого Станислава 1-й степени с мечами и Святого Владимира 2-й степени с мечами. Его бригада практически не выходила из боев, особенно сильные потери она понесла в конце мая 1916-го, когда цвет русских гренадер лег в землю во время неудачного Столовичского наступления – предвестника Барановичской операции. Кстати, непосредственным подчиненным Лесневского был командир 7-го Самогитского полка – полковник, а с июля 1917 генерал-майор Максимилиан Адамович Цвецинский, сын знаменитого героя Русско-турецкой войны генерал-лейтенанта Адама Игнатьевича Цвецинского (эта фамилия тоже витебская, родовым гнездом Цвецинских было знаменитая ныне деревня Мосар Глубокского района Витебской области).
После февральского переворота генерал проявил лояльность к новой власти и 7 апреля 1917-го стал командующим 8-й Сибирской стрелковой дивизией. В этой должности он находился до 23 сентября, когда перешел в 1-й Польский армейский корпус. Этот прообраз вооруженных сил независимой Польши был создан ровно месяц назад, 23 августа 1917-го, и включал в себя три стрелковых дивизии, уланскую дивизию, инженерный полк, две артбригады и ряд вспомогательных частей. Кстати, Беларусь с полным основанием можно считать родиной будущего Войска Польского: Польская стрелковая бригада еще с ноября 1915-го формировалась в Бобруйске, штаб 1-го Польского корпуса разместился в Минске на Серпуховской, 10, 1-я Польская стрелковая дивизия стояла в Быхове, Польский инженерный полк – в Дубровно, 1-й полк Креховецких улан – в Дукоре, 3-й уланский полк – в Красном Бору. Да и боевое крещение польские стрелки получили именно в Беларуси – под Барановичами, в ночь с 13 на 14 июля 1916 года. Слово «польские» следует понимать относительно, так как в этих частях воевало множество белорусов – католиков по вероисповеданию.
Командир корпуса генерал-лейтенант И.Р. Довбор-Мусницкий назначил Лесневского командующим 3-й Польской стрелковой дивизией, формировавшейся в городе Ельня Смоленской губернии. Создание дивизии шло негладко, о чем свидетельствуют данные на декабрь 1917 года. По штату дивизия должна была насчитывать 320 офицеров, 29 врачей, 44 старшин, 14771 строевых солдат, 2002 нестроевых солдат, 2350 лошадей. В реальности же офицеров было даже больше (329), а вот по остальным позициям был катастрофический некомплект (соответственно 10, 22, 2264, 1151 и 1590). Видимо, как «не обеспечивший руководство», Юзеф Лесневский (так генерал называл себя по-польски) 21 октября 1917-го был отстранен от должности и заменен генералом Чеславом Ивашкевичем, под чьим руководством 3-я Польская дивизия приняла участие в советско-польском вооруженном конфликте января-февраля 1918 года. В белорусской историографии он до сих пор именуется «мятежом польского корпуса» (хотя Советской власти корпус Довбор-Мусницкого никогда не присягал и не собирался этого делать, а следовательно, и мятежным его назвать нельзя). Тогда 3-я Польская дивизия вовремя пришла на помощь 1-й и 2-й дивизиям, понесшим большие потери в боях с большевиками.
В феврале 1918 Лесневский по приказу командования выехал на Украину, где занимался в Житомире и Виннице формированием 3-го Польского корпуса. После того как польские части на Украине были блокированы австро-венграми и интернированы, Лесньевски вынужден был отправиться в Польшу. С декабря 1918-го до февраля 1919-го он командовал оперативной группой Войска Польского на львовском направлении. В этих боях погиб сын генерала – Адам Лесневский. 27 февраля 1919 Юзеф был произведен в генерал-поручики Войска Польского и назначен министром военных дел Польши и членом Совета Обороны Государства, сменив на этой должности генерала бригады, бывшего подполковника русской армии Яна Врочинского (1876-1945).
Министром Лесневский был до 8 августа 1920, после чего Ю. Пилсудский назначил его председателем офицерского трибунала Войска Польского и членом Военного совета страны, одновременно присвоив чин генерала дивизии. Однако карьера Лесневского в Польше оказалась, увы, недолгой. Буквально сразу же после завершения Советско-польской войны, 3 октября 1921 года, генерал скончался в Варшаве вскоре после своего 54-го дня рождения.
Опять-таки не стоит думать, что Иосиф Викентьевич, он же Юзеф, был каким-то редкостным «белорусским» исключением в рядах генералов молодого Войска Польского. В начале 1920 там служили генерал брони Люциан Желиговски (Люциан Густавович Желиговский, 1865-1947, генерал-майор русской армии с 1917 года, уроженец Ошмян), генерал-подпоручики Чеслав Ивашкевич (Вячеслав Витальевич Ивашкевич, 1871-1922, генерал-майор русской армии с 1915 года, уроженец Омска, потомок сосланных в Сибирь белорусов) и Винценты Одынец (Викентий Иванович Одынец, 1865-1952, генерал-майор русской армии с 1917 года, уроженец Минщины). А судьба уроженцев имения Дзитруки недалеко от Лиды — братьев Мокржевских, Адама (1856-1921) и Стефана (1862-1932) Александровичей – и вовсе стала уникальной. Адам с 1914 года был генерал-майором русской армии, с 1920 года – генерал-подпоручиком Войска Польского. А Стефан, дослужившийся в русской армии до полковничьего чина, в 1919 г. стал генерал-хорунжим армии Украинской Народной Республики, а год спустя – генералом дивизии Войска Польского. Таким образом, оба брата достигли генеральских чинов в армиях двух стран.
История белорусского кадетства таит в себе еще много незаслуженно забытых имен. Они были принесены в жертву преходящим политическим реалиям, штампам, которые со временем закостенели и превратились в аксиомы, мифам, которым до сих пор верят тысячи людей. Среди них – имена витебчан Александра Рагозы и Иосифа Лесневского, чьи судьбы по праву принадлежат как Беларуси, так и Украине, и Польше.
Вячеслав Бондаренко
